Выбор мага - Страница 99

Тут в закуток въехала карета, из которой вышел важный господин в высоких сапогах, нарядном камзоле и шляпе с полями, в которой торчало огромное перо. Он замер у дверцы и помог выйти молодой девушке лет восемнадцати. На нас с Воробьем они не обратили никакого внимания, гордо прошествовав в дом, где мне досталось по голове. Я тут же пристроилась у двери. Писец встретил господ поклонами, пригласив их сесть в мягкие кресла, предложил им какой‑то напиток… ух ты, вот это сервис! Тут он снова увидел меня и погрозил кулаком.

Решив не испытывать больше его терпения, я отошла от дома и задумалась.

— Скажи, Воробей, а вот этот вот писец тоже на Торна работает?

Мальчишка сморщился.

— Да ну, это ж ого! Разви ж он свяжется с гильдией?

— А вот если я захочу стать писцом, что мне для этого надо?

— Получить эту…лиц… ливен… лисенсию, во, в императорском университете.

— Чего? — нахмурилась я и тут же догадалась: — Может лицензию?

— Ну да, а я как сказал? — искренне удивился Воробей.

— Ну да, — хрюкнула я, давя смех, — примерно так и сказал. А я могу получить лицензию?

Воробей пожал плечами.

— А я почем знаю? Думаешь, я знаю, как эту лисенсию там получают?

— А без лицензии никак?

— Дык Лурон без нее и работает. Тут ведь как, либо с лисенсией и сам по себе, либо без нее, но под кем‑то.

Крыша рулит.

— Ясно, ладно, я все узнал, что хотел. Идем, Воробушек.

— Я же просил не дразниться! Я Воробей!

— А я как сказал? — деланно удивилась я.

Мальчишка обиженно засопел и двинулся к выходу. Однако сразу уйти не удалось — в ворота въехало сразу несколько карет, из которых повалили нарядно разодетые кавалеры и дамы. С праздника что ли какого? Или для них посещение писцов всегда праздник?

Воробей оттащил меня к карете, в которой приехала первая пара и замер недалеко от нее.

— Пусть разойдутся, — заметил он, хмуро поглядывая на толпу. — Вряд ли на нас обратят внимания, но мало ли.

— А чем их внимание нам может грозить? — удивилась я. — Не маги же они?

— Да лучше бы это были маги, — пробурчал мальчишка. — Они на нас точно внимания не обратили бы, а эти… кто знает, что этим может в голову прийти.

Хм… я недоуменно выглянула из‑за кареты и рассмотрела приехавших повнимательней. В основном молодежь от шестнадцати и старше, но тех, кому больше двадцати всего четверо и те одеты не очень богато. Всего их семнадцать человек, но шуму как от сотни, Смеются, один что‑то орет другому, видно такое доказательство в споре. Судя по тому, как морщится его оппонент и пытается зажать уши, этот спор крикун выиграл в чистую. Две девушки в стороне поглядывали на статного красавца, в картинной позе стоявшего у ворот кареты и тихонько хихикали. Пощебечут друг с другом и опять: «Хи-хи-хи».

— Они мне не кажутся опасными.

— Ты просто с ними не пересекался, — буркнул Воробей. — Это алламаги, точнее дети их.

— И что? — все еще не понимала я.

— Хуже них никого нет! Маги могут прихлопнуть, если попадешься им случайно на пути, люди знатные люди могут приказать выпороть, а эти… они считают себя выше обычных людей и пытаются подражать молодым магам.

— О. Но какое это отношение имеет к детям алламагов? Они же не алламаги.

— Ты откуда вообще такой свалился? — Воробей хмуро глянул на меня. — Печать алламага передается по наследству детям… правда внукам уже не достается.

Гхм. Вот об этом не знала. Оказывается алламаг — это не просто защита от магов, но и защита твоих детей. Чтобы совсем уже не выставить себя невежей, перевела разговор подальше от печати алламагов.

— Это понятно, я не понимаю, как именно они пытаются подражать магам?

— Ну ты даешь! Говорю же, когда тут учебный год в академии начинается, ученики тут в городе такие буйства устраивают.

— Но эти‑то не маги.

— Не маги. Но маги очень жестоко карают тех, кто поднимают руку на носящих их печать. Никакой судья и стражник в здравом уме не станет связываться с алламагом. Максимум, что они могут сделать: подать жалобу в императорскую канцелярию, откуда она пойдет смотрящему от того Дома, чьи печати алламагов носят нарушители. А те могу наказать, а могут и не обратить не жалобу никакого внимания.

— А наказывали?

Воробей пожал плечами.

— Было пару раз при мне, когда кое‑кто совсем уже распоясался.

— И как наказали? — заинтересовалась я.

— Как‑как… просто. Взяли и убрали с них печать алламагов.

— И все? — удивилась я.

— И все, — кивнул Воробей. — А потом люди их уже сами на куски разорвали.

— Кха! Что?!

— Говорю же, совсем распоясались. Устроили пыточный клуб.

— Что? — Чего‑то я себя сейчас совсем дурой чувствую.

— Пыточный клуб. Ловили бедняков, в основном детей, а потом устраивали для богачей показательные пытки.

— Кого? — тупо поинтересовалась я.

Воробей глянул на меня как на больную.

— Пойманных. Не богачей же. А если кто дополнительно платил, то мог выступить в роли палача и сам.

— Зачем?

— Да чего ты привязался! — вдруг разозлился Воробей. — А я откуда знаю, зачем? Нравилось, значит, других мучить, вот и делали. И тут же немного смягчился и рассказал подробнее. — Лет пять назад это было. Организовались такие вот деточки алламагов и клуб сделали. Сначала‑то никто ничего не знал, но кто‑то узнал правду. Мне потом Ролстрен… это мой опекун в гильдии, рассказывал, что когда к ним пришли, те только посмеялись. Когда правда всплыла, они даже скрываться не стали, вполне официально клуб зарегистрировали. Вон там, он стоял, — Воробей показал рукой куда‑то влево. — Еще несколько месяцев работали. А потом появился маг Дома, под защитой которого они находились. Сначала уничтожил их клуб, поубивав там всех служащих, потом приволок этих… этих… на площадь, снял с них печати алламагов и ушел.