Когда ближе к обеду появился Григ, он застал меня в кровати, а коснувшись лба чуть не помчался за доктором, показалась, что у меня лихорадка. Еле успокоила, не знаю квалификацию здешних докторов, но проверять не хотелось. Огромным усилием воли взяла себя в руки и сообщила, что все‑таки, похоже, немного приболела, потому утром никуда не пошла и решила отлежаться. Но сейчас уже лучше. Я смеялась над шутками Грига, которыми тот меня подбадривал, отвечала на вопросы, а в душе была пустота. Оказывается даже между убийствами есть разница. И убивать, защищая себя или кого‑то, совершенно не тоже самое, что убиваться на заказ за деньги. И еще я не понимала, как же это все получилось, я ведь не хотела этим заниматься. Это судьба интерфектора? Все‑таки нельзя тренироваться на убийцу и не пропитаться всем этим, не начать считать, что все проблемы можно решить простым способом. Как же мне паршиво, но надо улыбаться и отвечать на вопросы. А скоро придет Воробей, надо будет встать и заниматься с ним… хотя, надеюсь, Григ прогонит его и даст мне сегодня «выздороветь».
Все же хорошо, что Григ не оставил меня и не ушел. Разговаривал, веселил, поддерживал, кормил с ложечки. Пустота в душе не исчезла, но я оттаяла, ожила. Я понимала, что теперь это останется со мной навсегда и изменить уже ничего нельзя. Григ что‑то чувствовал, когда с тревогой вглядывался мне в лицо, только понять не мог, объяснял болезнью. Постаралась убедить его в этом.
Потом пришла тетя Галла и началось… Наверное впервые в этом мире я почувствовала себя дома. Тетя Галла носилась вокруг меня, охая и переживая, но успела сготовить еды, накормить так, что и встать не могла (больной деточке надо есть). Возможно, благодаря этой заботе я сумела взять себя в руки и прекратить жалеть себя и о произошедшем. Тетя Галла, несмотря на мои не очень настойчивые возражения, осталась у меня ночевать.
— Спасибо вам, — пробормотала я, уже лежа в кровати, а тетя Галла сидела рядом, гладя мою руку.
— Да что ты, девочка. Ты главное, выздоравливай. Отдыхай.
Однако отдыхать я не стала и когда тетя Галла вышла, ушла в сукрентос, спрятавшись от всех эмоций. Сразу стало легче. А имея возможность без влияния чувств обдумать произошедший день, осознала сколько всего я натворила и сколько наделала ошибок. Просто чудо, что заказ не был ловушкой, иначе моя карьера интерфектора сегодня же и закончилась бы.
В результате нескольких часов размышлений я четко осознала два момента. Первое, как бы я не рядилась в овечью шкуру, но меня готовила как убийцу, соответственно ставя реакцию на угрозу и эмоциональный всплеск, и делали это профессионалы. Как бы я не сопротивлялась этому, но побороть их влияние не получилось бы никогда. И второе, я поклялась себе, что больше никогда, ни при каких обстоятельствах не буду принимать важные решения под влияниям эмоций. Ведь есть у меня великолепный инструмент для анализа и размышления — сукрентос. Нет, когда гнев затмил разум, я бросилась мстить, забыв обо всем и игнорируя большинство правил, которые вдалбливал в меня Голос. Как бы я к нему ни относилась, но надо понимать, что правила эти составляли профессионалы своего дела и наверняка они возникали не на пустом месте.
Утром я проснулась совершено другим человеком, уже не пытающимся прятаться от реальности и четко осознавая кто я есть — убийца. C того самого мгновения, как я вошла в лабораторию с Голосом и согласилась на его условия избежать судьбы интерфектора у меня не было никакого шанса. И теперь я это осознавала с предельной ясностью. Голос и те, кто его создавал, все‑таки сволочи и великолепно умеют играть на чувствах. Не просто же так я взбесилась, едва завидев имя Кларенса, что напрочь отключилось все критическое мышление и я кинулась в атаку не раздумывая.
Поразмышляла над этим и добавила еще один пункт к анализу: как можно скорее заняться ментальной магией и поискать еще какие внушения, оставленные Голосом, появилось у меня такое подозрение и оставлять это дело как есть мне совсем не хотелось — кто знает, где и что выстрелит.
Я закинула на телегу очередной тюк соломы и вытерла пот со лба. Пусть я сейчас выгляжу лет на двадцать и крепким мужчиной, но силы-то приходится прилагать собственные, пусть даже усиленные магией. Долго еще этого недоделанного садиста ждать? Понятно, что я должна быть терпеливой и все такое прочее, но это не мешает мне мысленно костерить свою будущую жертву. Уже пять дней тут корячусь, дожидаясь того, кто мне нужен. Если заказчик ошибся…
— Тарн, ты чем занят, бездельник?!
Сам такой! Уж кто бы говорил. Этот сынок хозяина постоялого двора вывел меня из себя уже на второй день своим высокомерием и постоянными придирками. Сам делать ничего не хочет, все на других переложить норовит. Если бы не дело, точно накостыляла бы ему, а так приходилось терпеть, изображая из себя этакого недалекого увальня-крестьянина, нанявшегося на сезонную работу. Сейчас ведь самые караваны идут и работы много. Появление Аркота должно стать моим избавлением.
Когда я заявила Григу, что мне нужно на неделю убраться из города ради отработки очень важного заклинания, без которого мне нечего даже соваться в академию, он даже растерялся.
— Ты серьезно? Ларесса, Торн уже почти договорился и ты станешь одной из претенденток на личные слуги… Ты ведь этого хотела, не просто быть прислугой?
— Прислуга не имеет доступа в те помещения, куда мне надо попасть обязательно, а личная прислуга почти всегда сопровождает своих господ, как я слышала.